Posteriori

Слова ушедших дней

Говорят, чтобы понять истинный смысл, спрятанный внутри некой формы, нужно взглянуть на неё не меньше трёх раз - и только тогда наблюдателю может знание, знание настолько простое, естественное и полное, что покажется странным, что для его понимания потребовалось так много сил и времени. Возможно, эта механика просто лишний раз подтверждает ту мысль, что знание приобретает значение лишь в контексте искренней потребности и специфичном контексте конкретного времени.

Словом, всё приходит во время своё... в том числе и заново опубликовывать заранее записанные ответы к ещё не озвученным вопросам. Именно поэтому меня так и смущали зачастую собственные тексты: непонятные, абсурдные, порой едва ли не откровенно безумные. Надо полагать, на моменте и невозможно было доподлинно осознать истинное значение этих машин времени сокрытого Логоса...

... и тем любопытнее становится повторение, казалось бы, давно уже пройденных уроков и привычного, не возникающего вопросов знания конкретно здесь и сейчас.

Учение не имеет сложной структуры или иерархии: просто каждый ученик — это мастер, а каждый мастер — это вечный ученик.

Апокалипсис — это не теория, Апокалипсис — растянутый во времени свершившийся факт.

Абсолютно логичные и упорядоченные системы всегда таят в себе скрытый дефект, причину будущего разрушения. Любая попытка игнорировать Хаос и двигаться в сторону абстрактного Идеала только усугубляет данный дефект.

Эволюция спонтанна, безжалостна и непредвзята.

Нет ничего, что не обладало бы внутри себя фрактальной природой.

Точечная работа требует минимального усилия — и вот дух свободы, старая фантазия, обретает ясную форму тройного пламени.

Игра — радость пламени.

Мессианская эпоха закончилась.

Ложь может принести покой, правда может заставить проснуться, но лишь Видение дарует Знание.

Люди веками спорят с Богом о Воле, пытают Дьявола его же собственной природой и пытаются перехитрить Демонов. Если посмотреть на эту ситуацию с иной стороны, то человек становится похож на собаку, что гоняется за собственным хвостом.

Дихотомия сознания заставляет спящий разум метаться между первым и вторым, в ограничении этом испытывая муки неудовлетворённой реализации. Если понять, что Бытие не в первом и не во втором, но где-то между ними в состоянии "ни тут, ни там", то легко увидеть третий угол восприятия. Воспринимая бытие с этой точки, можно испытать гармонию полноценного сознания, что приводит к радости сердца и спокойствию разума.

Мир распят на кресте собственного Мифа.

Можно ли быть творцом Мифа, не будучи при этом его рабом?

Кто поставил основание Башни, тот устремил свой взгляд в Небеса над горизонтом собственной неминуемой смерти: ни один демон, пусть бы даже и самой яростной природы, не будет спорить с Волей его.

Стоит ли удивляться, что жалкие желания не имеют причин для реализации на любом из планов Бытия?

Бродячие псы жрут падаль и просят ещё, одержимые вечным голодом; так же и те, кто в поисках духовного роста, знаний или опыта забыли о причине поиска, подобны жаждущим, что алчно пьют морскую воду и никак не могут напиться.

Свободу можно желать, к свободе можно стремиться, свободой можно и наслаждаться, и бояться. Но нельзя криком, и уж тем более силой требовать свободу для самого себя: каждый, кто этого не понимает, находится в состоянии глубокого заблуждения.

Только проигравшее существо управляется страхом.

Реальная сила не нуждается в демонстрации и доказательствах так же, как истина не нуждается в пропаганде.

Честь не знает сомнений.

Мы всегда ищем Знание где-то во Вселенной снаружи, надеясь на простой и удобный ответ, который станет универсальной формулой для сложных вопросов - так начинается всякий путь, ведущий в никуда. Осознать природу данного заблуждения можно лишь потеряв всё в процессе поисков, изначально обречённых на провал. Невозможно одержать победу в сражении, что было проиграно ещё до его начала! И только испытав полное и окончательное поражение, в момент болезненного, всегда горького признания собственных ошибок и результатов неудач, мы обретаем возможность понять, что Знание не нужно было искать снаружи, что оно всегда присутствовало внутри нас самих, покоилось на кончиках наших пальцев, если и сокрытое чем-либо, то разве что бурей нашего собственного безумного разума - больного, тщеславного и беспредельно самонадеянного.