Черти в аду не знали, что делать: молодой царевич уже который раз пропускал собрание князей тьмы. Грязные слухи и коварный шёпот были слышны по всему шеолу: говорили, что повелитель тьмы уехал на ПМЖ в мир людей и не собирался возвращаться…
Агарес, премьер-министр Вельзевула, рвал на себе бороду от досады, но ничего не мог поделать. Он уже и в ноги падал, и слёзно умолял, и грозился страшными проклятиями, но всё было тщетно: сам Принц Тьмы не хотел возвращаться на свой престол.
— Ваше благородие, ну пощадите… — привычно начал давить на жалость Агарес.
— Не пощажу, — коротко отрезал Вельзевул, наблюдая спортивный матч своей любимой команды.
— Ваше благородие, ну чёрный трон пустует! — чуть не плакал премьер-министр.
— Пусть пустует, кому он сдался, — равнодушно ответил повелитель мух, обмакивая хрустящий наггетс в соус.
— Фуркас, сударь, ну хоть вы его образумьте! — попытался использовать последний козырь расстроенный демон.
— Пошёл ад ко всем чертям, господин премьер-министр, — холодно отозвался рыцарь, не поднимая всех своих глаз от приставки, — я ещё третью часть Dark Souls не прошёл, а меня ещё Sekiro ждёт.
— И что теперь, ваши игрушечки сраные важнее дел Ада? — не выдержав, сорвался Агарес, которому безделье начальства уже в печёнках засело. Вся невыполненная работа адской канцелярии падала на его старые плечи, отчего старый демон выл, но сделать ничего не мог.
Вельзевул наконец обратил своё внимание на своего заместителя. Команда, на которую он поставил, выиграла матч, и на экране пошла рекламная пауза.
— Агарес, милый, ну что ты к нам пристал? Ад не горит? Трон пустует? Грешники расслабляются? Серьёзно, кому какое дело? Так переживаешь, словно тебе премию квартальную не выплатят. Сюрприз: у тебя и зарплаты-то нет!
— Это наш священный долг! — обиженно засопел Агарес.
— Перед кем, перед богом? — насмешливо отозвался дьявол, — пусть сам приходит и выполняет мою работу, а с меня хватит — увольте. Срать я хотел на священство, старый друг, и уж тем более на долг. Кто я там? — и Вельзевул принялся загибать пальцы — клятвопреступник, еретик, предатель, убийца, лжец… что ещё? Ах, да, осквернитель, чумоносец…
— Я вас понял, владыка ужаса, вы это к чему? — нетерпеливо перебил Агарес.
— А к тому, что такую пропащую персону, как я, трудно попрекать свящённым долгом, — решительно изрёк древний ханаанский бог, открывая очередную банку пива.
— Говоришь, не мучаются грешники. Вот это беда, что же делать! Ах, да, у нас же вечность в запасе, я совсем забыл. ВЕЧНОСТЬ, Агарес! Успеем их помучать ещё. Что ещё? Пустует чёрный трон? А что, есть претенденты? Что-то я давно не видел желающих на него забраться, кроме глупых чертей, что дерутся под его ножками! Какому демону в здравом уме и памяти нужна это дурацкая должность? Ладно бы отпускные пособия и бесплатный фитнесс-зал: но нет! Сиди на этом троне и жди, пока тебя не призовёт очередной прыщавый юнец в маниакальных потугах покорить вселенную или на худой конец жирный зад своей тупой подружки…. И так каждый день, без выходных и праздников. Даже в мой день рожденья! — тут Вельзевул яростно стукнул кулаком по столу, — Фуркас, ты же помнишь 17 декабря 1837?
— Такое не забывается, государь, — рыцарь печально вздохнул, закатив верхнюю пару глаз и скромно притупив нижние шесть, — у нас тогда ещё Молох гостил, с семьей приехал из Африки. Только свинину из духовки достали — как сейчас помню, подгорела до хруста…
— Да уж, — хохотнул Вельзевул, — я тогда отвлёкся на спор с Паймоном, прихожу — а из духовки дым столбом… думаю, ну всё, сейчас дед меня самого и запечёт, характер-то у него не сахар! И тут забегает Адрамелех, глаза бешеные, костюм непривычно растрёпан: «готовься, государь, там очередной дебил вас вызывает».
— Проклятые итальянские гримуары, — посетовал Фуркас, возвращаясь к геймпаду, — говорил вам, государь, не нужно было людям проводить выделенку.
— Кто ж знал тогда, аббат показался мне весьма приятным человеком… ну да не суть: накрылся ужин медным тазом. И что самое ужасное, даже случайного чёрта не отправить вместо себя: личная печать, вопрос чести, вот это всё… а я стою перед духовкой, вся кухня в дыму, свинья испорчена, в соседней зале Молох громыхает, очередную байку из Тира рассказывает.
Ну я и психанул: думаю, что мне, одному отдуваться? Захожу в залу и кричу Молоху: «ваше первородство, а спорим, что вы в призывный круг не поместитесь?». Комплексы — они у всех комплексы, что у богов, что у демонов.
Агарес, который не слышал этой истории, присел на диван и налил себе чаю из фарфорового чайничка, стоявшего рядом на столике.
— Что было дальше? — заинтересованно спросил премьер-министр.
Фуркас и Вельзевул переглянулись и взревели от хохота.
— Ну мы как могли Молоха одели подобающе: натянули на него сюртук, сапоги старые кавалерийские достали, причесали по-быстрому и с божьей помощью затолкали в круг. Влезть-то он конечно влез, да только мы и знать не знали, что с гримуаром не абы кто, а сын русского царя баловался!
— Молох когда появился, по привычке случайно огненные ветра пустил… ну и сжёг зимний дворец к чертям собачьим, — пояснил Фуркас, — ему потом стыдно было, долго извинялся, ну да кому от этого легче стало…
— Хорошо хоть о свинье не вспомнил, удачно замяли тему ужина. Отличный был день рожденья, — утёр слезу Вельзевул, — но согласитесь, друзья, это не дело. Хоть ты в туалет решил отойти, хоть чертями в бейсбол сыграть, хоть ноктюрн исполнить на флейте позвоночных труб — но нет же! Всё брось, встань и явись как лист перед травой перед очередным колдуном, словно мне больше делать нечего!
Агарес задумался.
— А как же бессмертие? Сила? Колдовство и могущество?
— Да кому оно нужно, бессмертие это — вон посмотри на людей, мрут как мухи, и даже по этому поводу не парятся. Один умер, второй родился, генетика отработала — вроде бы и сын своего отца, а вроде бы и новый человек. По спирали эволюционируют, как проклятые, проблем не знают — а я что? Был богом жизни вечной, а стал богом вечного говна — тоже мне эволюция! — и дьявол в сердцах плюнул под ноги, — а что говорить по поводу силы и всего остального… это как в сельпо в деревне близ Тамбова в 49 году зайти с миллионом рублей: деньги есть, да только покупать нечего.
Раздался стук в дверь и в комнату застенчиво заглянул сияющий бледный юноша. Агарес не мог поверить своим глазам: перед ним стоял Рафаил! Правда, без полного боевого облачения, одетый в мятые джинсы, зелёный худи и с бумажным пакетом в руках. «Что же это, объявление войны?» — забегали мысли в голове премьер-министра.
Вельзевул и Фуркас радостно вскрикнули:
— О, а вот и Рафик пришёл! Меч свой только положи в ванну, ради всех святых, не то опять придётся паркет в коридоре перекладывать.
— Я его на небе оставил, тяжело тащить, да и пока что не пришло вроде время, — застенчиво промолвил архангел, — у меня тут лимонный пирог и последняя сборка Dungeons&Dragons, сыграем партию?
— Фуркас, хватит грибовать, все равно ты не хэппи хоб, иди лучше чай поставь, — скомандовал повелитель мух и выключил телевизор, — Агарес, ты с нами?
Опешивший премьер-министр только и мог, что молча кивнуть.
— Буду играть за человека-воина, — мечтательно сказал Рафаил, разрезая лимонный пирог.
— Самый интересный класс выбрал, — надулся Фуркас.
— Не ссорьтесь, друзья — главное, кто-нибудь возьмите лекаря, а то меня уже от медицины тошнит.
— Может я? — неуверенно сказал Агарес, — как вообще в это играть?
— О, сейчас научим, — весело подмигнул Вельзевул, — это легче, чем кажется…
***
Тем временем в аду смешные и нелепые черти кубарем катались под чёрным троном дьявола. Изредко можно было слышать возгласы: «Я Сатана!» и «Нет, я!». В холодных казанах мёрзли грешники, скучающие демоны играли друг с другом в нарды на щелбаны, а только что умерший сатанист-антикосмист хватался за голову и пытался понять, что он делал не так: вокруг не было ни антикосмического реванша, ни бездны первозданного хаоса, лишь тотальная и всепоглощающая скука.
